Tweet
«Установлен на Мудьюгском острове, расположенном в устье реки Северная Двина. Это один из наиболее крупных островов Белого моря, он закрывает обшир«обширную мелководную лагуну, называемую Сухим морем. Длина острова около 8,5 мили, а ширина от 2 миль на середине до 0,5 мили на северной и южной оконечностях. Остров песчаный, низкий. Средняя часть острова покрыта кустарником и хвойным лесом. Восточный и южный берега лишены леса и сплошь покрыты дюнами, поросшими мхом и травой. Западнее острова лежит мелководный Березовый бар, через который проходит Входной фарватер в Северную Двину. Впервые остров был описан штурманом Беляевым, возглавлявшим экспедицию для описи Белого моря в 1756 и 1757 годах.
Устье Северной Двины считается одним из мест зарождения мореплавания на Белом море. ВIX веке здесь на своих судах появились норманны, занимавшиеся грабежом и насилием. В конце IX — начале X веков места эти заселили новгородцы, ставшие вскоре полными хозяевами этого края (см. очерк “Абрамовский”). Устье Северной Двины было наиболее оживленным местом на побережье Белого моря. Здесь исстари велась торговля и обмен товарами. С первой половины XVI века»
«царствование Ивана Грозного с приходом к устью английского корабля началась и внешняя торговля. Главным ее пунктом был сначала город Холмогоры, а затем Архангельск, основанный в 1584 году.
С этого времени на протяжении почти двух с половиной веков Архангельск являлся единственным портом России, через который велась заграничная торговля. Из Москвы везли сюда товары зимой до Вологды, откуда по Сухоне и Двине сплавляли их на судах. В июле приходили в Архангельск иностранные корабли, и торговля продолжалась до сентября. Это время называли ярмаркою. Вывозили главным образом паюсную икру (доставляемую из Астрахани), меха и звериные шкуры, пеньку, лен, холст, поташ, смолу, деготь, сало, мыло, щетину. Иностранные привозные товары состояли из золота, серебра, драгоценных камней, посуды, мебели, сукон, аптекарских материалов, сахара, заморских вин.
Развивающийся морской путь в Архангельск требовал навигационного ограждения, и в 1705 году по распоряжению Адмиралтейского приказа Корабельный фарва«фарватер реки Северная Двина от острова Мудь-юг до Архангельска был огражден лоц-бочками, закупленными в Голландии, а в устье реки сооружены огневые маяки — смоляные бочки, зажигавшиеся лишь при ожидании прихода с моря судов. В этом же году на острове Мудьюг была сооружена первая на Белом море неосве-щаемая опознавательная деревянная башня (есть данные, что первая башня на острове Мудьюг была построена шведами в 1701 году во время нападения на Архангельск, однако подтвердить это документально нам не удалось). Она служила для ориентирования мореплавателей и для наблюдения за неприятельскими кораблями. Летом в башне жили лоцмана, проводящие суда к причалам Архангельска.
Несмотря на развитие мореплавания, световых маяков в начале XVIII века на Белом море не было. Объясняется это тем, что корабли и суда плавали в основном во время длинных белых ночей, а при подходах к портам и в сложных в навигационном отношении районах использовали лоцманов. Кроме того, с основанием Санкт-Петербурга все внимание Петра I было обра«обращено к Балтийскому морю, и значение Белого моря для внешней торговли падало.
В конце XVIII — начале XIX веков вновь наметилось оживление мореплавания и начались систематические гидрографические работы на Белом и Баренцевом морях. В 1798 году по инициативе управляющего чертежной Адмиралтейств-коллегии генерал-майора JI. И. Голенищева-Кутузова была сформирована экспедиция, которая в течение трех лет выполнила первую общую съемку Белого моря, результатом которой явилась генеральная карта моря в проекции Меркатора. Эти работы были продолжены в 1816—1832 годах. Особенно важны были исследования экспедиций Ф. П. Литке и М. Ф. Рейнеке. Рейнеке составил лоцию Белого моря, названную им “Гидрографическое описание северного берега России. Часть I. Белое море”. В лоции Михаил Францевич выделил особо опасные в навигационном отношении места и рекомендовал установить для их ограждения маяки.«В 1829 году Рейнеке в рапорте на имя генерал-гидрографа особо подчеркнул необходимость установки маяка на острове Мудьюг. “В этом районе при Березовом баре трудно ориентироваться даже в дневное время”, — писал он. Г. А. Сарычев переправил предложение Рейнеке командиру Архангельского порта с просьбой высказать свои соображения. Вице-адмирал С. И. Мининский сам обследовал остров и пришел к заключению, что берег острова низменный, и, следовательно, надо возводить высокий маяк, а это будет дорого, поэтому вместо берегового, решил он, полезнее у бара установить плавучий маяк.
Сарычев не согласился с командиром Архангельского порта и при рассмотрении этого вопроса в Морском техническом комитете настоял на возведении на Мудьюге современного капитального маяка “по типу Толбухинского или Сескарского (Балтийское море. —Авт.) высотой не менее 75 футов”. Морской технический комитет утвердил проект, разработанный Управлением генерал-гидрографа. Он предусматривал строительство каменной башни, караульного дома на «пять человек и деревянной казармы для 25 лоцманов. По смете расходы на строительство должны были составить 60 642 руб. Таких денег у Морского министерства не оказалось.
Генерал-гидрограф обратился к министру финансов с предложением изыскать средства для строительства путем учреждения маячного сбора с купеческих судов, но министр ответил, что “учреждение какого-либо сбора с купеческих судов, приходящих к Архангельску, отяготительно для таможенной торговли, деньги должны быть выделены из бюджета департамента внешней торговли” [20].
Расчет оказался правильным: учитывая, что Архангельский порт в то время по размерам торгового оборота являлся одним из крупнейших портов России и играл важную роль в заграничной торговле, департамент согласился выделить необходимые средства.
В 1834 году на песчаной гряде почти посередине острова военным инженером Власовым была возведена «коническая кирпичная башня со стальным фонарным сооружением. 15 октября 1834 года маяк был передан в ведение Архангельского порта.
Осветительный аппарат на нем установили только в 1838 году. Задержка произошла из-за неготовности рефлекторов, которые должен был изготовить Александровский чугунный завод в Санкт-Петербурге.
Схему расположения рефлекторов разработал директор маяков Балтийского моря JI. В. Спафарь-ев. Он же предложил восточную часть фонарного сооружения наглухо обшить листами железа, чтобы сконцентрировать свет в нужном направлении. Монтировали и регулировали осветительный аппарат мастера Дирекции маяков Балтийского моря под руководством помощника Спафарьева полковника Фон-Дезина.
7 октября 1838 года маяк начал действовать. В “Описаниях маяков и башен Российской империи” за 1850 и 1879 годы приводятся следующие данные о нем: “Маяк каменный, круглый, светло-желтый; фонарь железный»
Устье Северной Двины считается одним из мест зарождения мореплавания на Белом море. ВIX веке здесь на своих судах появились норманны, занимавшиеся грабежом и насилием. В конце IX — начале X веков места эти заселили новгородцы, ставшие вскоре полными хозяевами этого края (см. очерк “Абрамовский”). Устье Северной Двины было наиболее оживленным местом на побережье Белого моря. Здесь исстари велась торговля и обмен товарами. С первой половины XVI века»
«царствование Ивана Грозного с приходом к устью английского корабля началась и внешняя торговля. Главным ее пунктом был сначала город Холмогоры, а затем Архангельск, основанный в 1584 году.
С этого времени на протяжении почти двух с половиной веков Архангельск являлся единственным портом России, через который велась заграничная торговля. Из Москвы везли сюда товары зимой до Вологды, откуда по Сухоне и Двине сплавляли их на судах. В июле приходили в Архангельск иностранные корабли, и торговля продолжалась до сентября. Это время называли ярмаркою. Вывозили главным образом паюсную икру (доставляемую из Астрахани), меха и звериные шкуры, пеньку, лен, холст, поташ, смолу, деготь, сало, мыло, щетину. Иностранные привозные товары состояли из золота, серебра, драгоценных камней, посуды, мебели, сукон, аптекарских материалов, сахара, заморских вин.
Развивающийся морской путь в Архангельск требовал навигационного ограждения, и в 1705 году по распоряжению Адмиралтейского приказа Корабельный фарва«фарватер реки Северная Двина от острова Мудь-юг до Архангельска был огражден лоц-бочками, закупленными в Голландии, а в устье реки сооружены огневые маяки — смоляные бочки, зажигавшиеся лишь при ожидании прихода с моря судов. В этом же году на острове Мудьюг была сооружена первая на Белом море неосве-щаемая опознавательная деревянная башня (есть данные, что первая башня на острове Мудьюг была построена шведами в 1701 году во время нападения на Архангельск, однако подтвердить это документально нам не удалось). Она служила для ориентирования мореплавателей и для наблюдения за неприятельскими кораблями. Летом в башне жили лоцмана, проводящие суда к причалам Архангельска.
Несмотря на развитие мореплавания, световых маяков в начале XVIII века на Белом море не было. Объясняется это тем, что корабли и суда плавали в основном во время длинных белых ночей, а при подходах к портам и в сложных в навигационном отношении районах использовали лоцманов. Кроме того, с основанием Санкт-Петербурга все внимание Петра I было обра«обращено к Балтийскому морю, и значение Белого моря для внешней торговли падало.
В конце XVIII — начале XIX веков вновь наметилось оживление мореплавания и начались систематические гидрографические работы на Белом и Баренцевом морях. В 1798 году по инициативе управляющего чертежной Адмиралтейств-коллегии генерал-майора JI. И. Голенищева-Кутузова была сформирована экспедиция, которая в течение трех лет выполнила первую общую съемку Белого моря, результатом которой явилась генеральная карта моря в проекции Меркатора. Эти работы были продолжены в 1816—1832 годах. Особенно важны были исследования экспедиций Ф. П. Литке и М. Ф. Рейнеке. Рейнеке составил лоцию Белого моря, названную им “Гидрографическое описание северного берега России. Часть I. Белое море”. В лоции Михаил Францевич выделил особо опасные в навигационном отношении места и рекомендовал установить для их ограждения маяки.«В 1829 году Рейнеке в рапорте на имя генерал-гидрографа особо подчеркнул необходимость установки маяка на острове Мудьюг. “В этом районе при Березовом баре трудно ориентироваться даже в дневное время”, — писал он. Г. А. Сарычев переправил предложение Рейнеке командиру Архангельского порта с просьбой высказать свои соображения. Вице-адмирал С. И. Мининский сам обследовал остров и пришел к заключению, что берег острова низменный, и, следовательно, надо возводить высокий маяк, а это будет дорого, поэтому вместо берегового, решил он, полезнее у бара установить плавучий маяк.
Сарычев не согласился с командиром Архангельского порта и при рассмотрении этого вопроса в Морском техническом комитете настоял на возведении на Мудьюге современного капитального маяка “по типу Толбухинского или Сескарского (Балтийское море. —Авт.) высотой не менее 75 футов”. Морской технический комитет утвердил проект, разработанный Управлением генерал-гидрографа. Он предусматривал строительство каменной башни, караульного дома на «пять человек и деревянной казармы для 25 лоцманов. По смете расходы на строительство должны были составить 60 642 руб. Таких денег у Морского министерства не оказалось.
Генерал-гидрограф обратился к министру финансов с предложением изыскать средства для строительства путем учреждения маячного сбора с купеческих судов, но министр ответил, что “учреждение какого-либо сбора с купеческих судов, приходящих к Архангельску, отяготительно для таможенной торговли, деньги должны быть выделены из бюджета департамента внешней торговли” [20].
Расчет оказался правильным: учитывая, что Архангельский порт в то время по размерам торгового оборота являлся одним из крупнейших портов России и играл важную роль в заграничной торговле, департамент согласился выделить необходимые средства.
В 1834 году на песчаной гряде почти посередине острова военным инженером Власовым была возведена «коническая кирпичная башня со стальным фонарным сооружением. 15 октября 1834 года маяк был передан в ведение Архангельского порта.
Осветительный аппарат на нем установили только в 1838 году. Задержка произошла из-за неготовности рефлекторов, которые должен был изготовить Александровский чугунный завод в Санкт-Петербурге.
Схему расположения рефлекторов разработал директор маяков Балтийского моря JI. В. Спафарь-ев. Он же предложил восточную часть фонарного сооружения наглухо обшить листами железа, чтобы сконцентрировать свет в нужном направлении. Монтировали и регулировали осветительный аппарат мастера Дирекции маяков Балтийского моря под руководством помощника Спафарьева полковника Фон-Дезина.
7 октября 1838 года маяк начал действовать. В “Описаниях маяков и башен Российской империи” за 1850 и 1879 годы приводятся следующие данные о нем: “Маяк каменный, круглый, светло-желтый; фонарь железный»
Комментарий